«нового раскола» (повторяем, именно ему монахи Ухтомские противопоставляли единоверие) таков, что:

Когда есть возможность в получении собственных выгод, то и благовременный отказ от молитвы по усопшему в обмен на почётное место и звание вполне приемлем, лишь бы правды ни кто не знал.

«Это были бурные дни, когда петербургское императорство доживало последние дни; честнейшие русские люди во главе с князем Трубецким говорили русскому императору, что жить по немецкой указке нельзя, что Россия теряет терпение от издевательства над её здравым смыслом. В самый разгар этой борьбы за правду Сергей Трубецкой скончался. Вся честная Россия охнула от боли. Пригласили на торжественную панихиду над гробом Трубецкого самую светлую личность, известную своею верую и любовию и чистотою тогдашнего ректора Петербургской Духовной Академии епископа Сергия… Но он знал, что его радость не у этого гроба и отказался от служения этой панихиды; и за это дождался своей первой крупной радости: – Победоносцев через неделю после этого назначил его архиепископом Финляндским».

Когда в одном месте говорят одно, а в другом другое и собой же самим не соглашаются, ибо там выгодно одно говорить, а там за другое награждают. Не имея своего взгляда и мнения, не имея верности самому себе, можно ли иметь верность делу.

«В этом Присутствии архиепископ Сергий говорит превосходные речи об устройстве церковной жизни и в частности о необходимости приходской самодеятельности. Но что он говорил в Присутствии, – то систематически отвергал в качестве члена Святейшего Синода, – ибо из всех его проэктов Синодом не было утверждено буквально ни одного! А все постановления Синода подписаны и самим Сергием».

Ещё примечательней и выгодней оказывается необходимость выслужиться перед людьми власть держащими и желаниям и капризам их по возможности угождать, даже в обход и наперекор пользы и нравственности Церкви и дела общего, ибо своё дело и место важнее оказываются.

«… требовала от Обер-Прокурора святого Синода посвящения Распутина в сан священника. Синод под председательством митрополита Антония Вадковскаго отказывался от этого; а отдельного архиерея для посвящения не находилось…

…Обер-Прокурор «уломал-таки большинство членов Синода под председательством (архи) епископа Сергия Финляндского, который замещал митрополита Антония, вопрос о возведении Варнавы безграмотного монаха, – (бывшего до пострижения в монашество простым огородником) во епископы был разрешён большинством голосов в утвердительном смысле».

«…удаление на покой Саратовского епископа Гермогена, который в Синоде не соглашался исполнять придворные капризы. – Все остальные члены Синода и митрополит Сергий, конечно, соглашались и радовались…»

Предательство и клятвопреступление, – бессменные черты описываемого последователя безнравственности. И черты эти без лживости не могут существовать.

«Члены прежнего Синода дали взаимное обещание друг другу не идти в новый „львовский“ Синод. – Но митрополит Сергий оказался верен себе и „верою и любовью и чистотою“ остался служить при Львове… Единственный!»

Невозможно безнравственными способами, ложью и обманом утверждать постулаты веры, морали, чести… А к последователям безнравственности тянуться лишь такие же, как они сами. А народ, запутавшийся, недоумевает, почему за людьми, которые должны бы ценности христианские оберегать, правды не видно? Нет для народа нравственного закона ценнее правды!

«Он, только он со своим авторитетом Ректора Академии, утвердил в русской Церкви этот позор «Живой Церкви» и обновленчества, когда беззаконие стало признаваться в Церкви Законом и когда Иудино окаянство стало расцениваться, как гражданская добродетель…

…Однако многие жители Н. Новгорода недоумевали, как же все-таки это могло случиться?»

Признать свою вину, ошибку, покаяться хоть даже и самым унизительным образом, совсем не значит изменить своей безнравственности, а лишь подтвердить её – и по трусости лицемерить, спасая свою шкуру и своё положение.

«Но даже тишайший Тихон потребовал от Сергия довольно унизительной процедуры покаяния – всенародного и во всяком смирении. – Сергий всему подчинился! Но после этого патриарх Тихон уже окончательно лишил его своего доверия, чего и не скрывал».

И чем больше правды о последователях безнравственности открывается, тем больше злобы и ненависти к нравственным ценностям и к людям их несущим, у них возникает.

«Для этого ему нужно было разсориться с архиепископом Григорием, с архиепископом Дмитрием, с митрополитом Агафангелом, с митрополитом Иосифом, с архиепископом Серафимом… Почти всех их он запретил в священнослужении!… И хорошо ещё, что никто не послушал этого безумного веления мучителя злочестивого! А иначе могла получиться такая дикая картина церковной жизни, что все честные епископы запрещены на радость врагам Церкви, а все явно безчестные катаскопы на свободе на радость митрополита Сергия… -»

На нравственных ценностях (на правде) Церковь православная держится, и принимается народом. Строилась она на этом и стоит лишь на этом. И приход во главу Церкви людей лживыми путями, которые христианские ценности попирают, приводит к одному…

«Эта „Декларация“ не прошла без последствий! Пока митрополит Сергий радовался на свои хитрые планы, непосредственно за его Декларацию – в сентябре и октябре 1927 года были закрыты монастыри в Сарове, Дивееве, в Понетаевке, и потом пять монастырей в Казани, в Оренбурге и т. д. и т. д. А сколько храмов обращены в клубы и уничтожены – трудно перечислить…»

И ответ на вопрос «где правда» Отец Андрей Уфимский даёт однозначный – «правда там, где нет митрополита Сергия, где нет ничего, подобного обновленческому предательству». – Где нет людей безнравственных, противных христианским ценностям.

Верность правому делу, вера в честность, правдивость, верность самому себе и своим близким в любые времена при любом социальном устройстве общества, в котором есть православная Церковь. Ведь по сути десять заповедей Моисея – это законы морали и нравственности социального общества. То есть православные ценности идентичны нашим народным ценностям, а среди народных ценностей выше всех стоит – Правда.

В заключение, хотелось бы упомянуть о дальнейшей судьбе и кончине трех Ухтомских: Александре, Алексеи и Марии.

…Отец Андрей был членом созданного осенью 1918 Сибирского Временного Высшего церковного управления, руководил духовенством 3-й армии А. В. Колчака. После разгрома белых арестован в феврале 1920 г. в Новониколаевске. За это его не расстреляли. Его расстреляли за работу, которую мы здесь представили. Это мы можем утверждать со всей ответственностью.

«Многие не верят, что существуют катакомбы, – заключает отец Андрей, – пусть не верят. Существование духовного мира также отрицается глупцами, но из-за этого он не перестает существовать. Кажется, гонения на последних христиан превосходят гонения на первых».

Главного архиерея Советской России, главу Московской Патриархии, Архиепископ Андрей считал предателем Христа.

И еще. 20 лет Е. В. Черносвитов пытается выяснить, когда и где был расстрелян отец Андрей. Много чего по этому вопросу можно найти даже в интернете и всё это – не правда. «Донос – тройка – расстрел», – находим мы. Все, якобы происходило в 1937 году в Рыбинске. Но расстреливать зачем-то везут в Ярославскую тюрьму НКВД. У нас есть письма отца Андрея, датированные 1939 годом. Мы, конечно, понимаем, что человек может быть расстрелян, а его родственники – получать письма лет десять после расстрела (с Черносвитовыми, расстрелянными ЧК и НКВД, такое происходило).

«Я, Евгений Васильевич Черносвитов доподлинно знаю от „старожила“ Ярославского ГубЧК, участника ни одной „тройки“, показавшего мне, где во дворе Ярославского ЧК расстреливали моих родственников, что отца Андрея в Ярославском ЧК вообще не было».

…Академик Алексей Алексеевич Ухтомский умер в блокадном Ленинграде в 1942 году.

Мария Алексеевна родила одиннадцать детей от единоверца, дальнего родственника Ухтомских, архитектора, графа Новокрещенова Антона Петровича. Дом Новокрещенова, построенный по проекту Антона Петровича в Самаре, признан образцом русского модерна и включен во многие зарубежные учебники по архитектуре. После его смерти, Мария Алексеевна посвятила себя воспитанию детей дочери, Черносвитовой Зинаиды Антоновны. Мария Алексеевна умерла и сорок дней после ее смерти были и днем ее рождения. Ей исполнилось бы 90 лет. Была отпета в православном Храме, батюшка знал, что она – единоверец. Один из сыновей Марии Алексеевны, Новокрещенов Виктор Антонович, всю жизнь был священнослужитель-единоверец. Работал на Урале (Баранча, Губаха), на Дальнем Востоке (пос. Князе-Волконка, под Хабаровском); окончил жизнь,